С уменьшением количества природных камней во всем мире, каких последствий может ожидать отрасль?

 

Хотя это правда, что ценность происходит от редкости, никакой природный ресурс не длится вечно, а редкий становится еще реже. Производство алмазов достигнет максимума в 2019 году, после чего оно начнет неуклонное снижение. По оценкам De Beers, глобальное производство алмазного сырья будет снижаться на 1-2% в год до 2030 года, в то время как некоторые аналитики прогнозируют годовое падение добычи на 5%.

 

Регионы, которые в течение последних пяти десятилетий широко доминировали в отрасли, теперь движутся к концу своего господства, и новые проекты геологоразведочных работ, возможно, не смогут полностью компенсировать их потерю.

 

Ожидается, что австралийский актив Rio Tinto, рудник Аргайл (Argyle), закроется в 2020 году, а добыча на месторождении Даявик (Diavik) этой компании в Северо-западных Территориях Канады продлится до 2034 года. Эти ресурсы дают лишь крохотную долю вклада в финансы Rio Tinto, но нельзя сказать то же самое об их влиянии на отрасль. Ежегодное производство рудника Аргайл в 14 млн каратов составляет около 10% от общего объема ежегодного производства алмазов в мире, а данная шахта является доминирующим игроком на рынке цветных алмазов.

 

Ожидается, что другие активы, расположенные в Северо-западных Территориях Канады, в том числе рудник Экати (Ekati) компании Dominion и рудник Гачо Куэй (Gahcho Kué), являющийся совместным предприятием Mountain Province и De Beers, иссякнут около 2034 года. И хотя расширение этих шахт обсуждалось, все это еще только предстоит осуществить. Речь идет о расширении алмазной трубки Джей (Jay) на руднике Экати, которое несколько раз приостанавливалось в ходе проведения компанией Dominion исследований жизнеспособности данного проекта.

 

Новые горизонты для геологоразведки

 

По мере того как эти старые и освоенные месторождения иссякают, их место занимают новые алмазные угодья. Но новое не всегда означает лучшее. Ангола, богатая алмазами страна, давно является сомнительной перспективой в плане алмазодобычи из-за строгих правил, которые затрудняют возможности потенциальным горнякам инвестировать в проекты. Центральноафриканская Республика (ЦАР) только недавно стала соответствовать требованиям Кимберлийского процесса, и в любом случае ее запасы алмазов не так велики, как в других странах.

 

Дмитрий Амелькин, руководитель Центра стратегических проектов и аналитики АЛРОСА, тем не менее считает, что Ангола и другие менее изученные части Африки помогут компенсировать снижение «в значительной степени».

 

«Я думаю, что Ангола является выдающимся районом ... учитывая геологическое богатство, которое имеется в стране, - говорит Кирон Ходжсон (Kieron Hodgson), исполнительный директор управления сырьевых товаров и исследований в области добычи инвестиционного банка Panmure Gordon. - Это определенно будет привлекать новый капитал, учитывая размер месторождений и их экономическую жизнеспособность».

 

Ходжсон также считает, что африканская страна Лесото может помочь уравновесить дефицит месторождений алмазов в других странах, а также в относительно неизведанных регионах России.

 

Однако этот сдвиг произойдет не сразу, и это будет непростым делом. Хотя почти все экономически жизнеспособные месторождения можно использовать для добычи, говорит Ходжсон, инвестиции, необходимые для их запуска в производство, часто могут превышать доходность.

 

«Добыча в таких аллювиальных районах, как Ангола, Демократическая Республика Конго и ЦАР, - это совершенно другое дело, - говорит Питер Меус (Peter Meeus), руководитель Всемирной алмазной марки и специальный советник правительства ЦАР по вопросам алмазной промышленности. - Этот сектор стоит перед самыми большими изменениями, которые произойдут в следующем десятилетии. В то же время эти процессы стоят денег, и их не слишком легко применять».

 

Жан-Марк Либерхер (Jean-Marc Lieberherr), генеральный директор Ассоциации производителей алмазов (Diamond Producers Association, DPA), согласен с этим. «Я думаю, что, скорее всего, произойдет сдвиг в сторону новых мест», - говорит он, но отмечает, что «разведка алмазов очень сложна» и «самые простые» участки уже широко изучены. «Теперь исследователи перемещаются в места, которые физически сложнее - глубже или удалённее, - или в места, которые ранее были недоступны по политическим причинам, но которые сейчас открываются», - отмечает он.

 

Волны реакции по алмазопроводу

 

Помимо воздействия на алмазодобывающие компании, что означает потенциальная нехватка алмазных месторождений для отрасли в целом - для производителей бриллиантов и ювелиров? Как это скажется на среднем потребителе? Будет ли поиск источников алмазов более сложным и будут ли неизбежно расти цены? У экспертов, кажется, смешанные чувства на сей счет.

 

В то время как Ходжсон не полностью верит в неизбежную нехватку, он признает, что «это своего рода экономическая азбука. В некоторых ценовых категориях существует потенциальная нехватка камней, но в других ценовых категориях такой нехватки может и не быть, так что это зависит от точки зрения наблюдателя».

 

Амелькин говорит, что падение производства приведет к дефициту, что будет означать рост цен на сырьевые товары, в то время как Борис Синицын, аналитик по металлу и горнодобывающей промышленности в банке ВТБ Капитал, говорит, что больше всего это скажется на конечном потребителе, поскольку дефицит наверняка подтолкнет вверх цены на ювелирные изделия с бриллиантами.

 

Реальные последствия не будут ощущаться, пока розничные торговцы не скажут потребителям об отсутствии некоторых категорий бриллиантов, добавляет Меус. В этот момент, говорит он, «дефицит станет реальностью, а не просто ожиданием», что «должно поддерживать рост цен».

 

Либерхер считает, что любые изменения цен будут постепенными по мере того, как предложение алмазов будет уменьшаться, и, следовательно, не будут столь заметными в рознице. Тем не менее он считает, что инфляция цен – это хорошо не только для отрасли, но и для публики, покупающей бриллианты.

 

«Окружающая среда, в которой цены растут скромно, выгодна как для промышленности, так и для потребителей, - говорит он. - Немного растущие цены подчеркивают ценностную суть предложения бриллиантов».

 

Благо для синтетики?

 

Одним из особенно актуальных вопросов является то, какой эффект дефицит алмазов будет иметь для отрасли синтетики. Будут ли выращенные в лаборатории камни укреплять свои позиции в ходе истощения предложения природных алмазов и роста цен?

 

В этой связи большинство экспертов согласны с тем, что отрасль природных алмазов не должна бояться своих конкуренции со стороны искусственных камней. В лучшем случае, предсказывают они, синтетика может занять нижнюю нишу в сфере предложения алмазов и бриллиантов.

 

«Я действительно думаю ... что синтетическое производство приведет к замещению материальных объемов в нижней части цепочки создания стоимости, просто на экономической основе», - говорит Ходжсон.

 

Либерхер, как и Майкл Министер (Michael Minister), владелец канадской компании Maple Leaf Diamonds, полагает, что синтетика займет место на рынке дешевых ювелирных изделий, но, по мнению Министера, «не в сфере помолвочных или обручальных колец». Синицын и Меус также рассматривают выращенные в лаборатории камни в качестве заменителей в нише дешевых бриллиантов, но не в качестве фактического конкурента, независимо от состояния предложения.

 

Так что же произойдет на самом деле, когда некоторые из крупнейших алмазных шахт в мире потушат свои огни и закроют двери?

 

«Я думаю, что сектор входит в период перемен, - говорит Ходжсон, - но на деле он не знает, каковы будут эти перемены. Мне хочется думать, что они будут позитивными».

 

Источник - https://www.rough-polished.com/ru/expertise/111495.html